Васька стал Васькой совершенно случайно. До того, как получить своё прозвище, он целый день безымянно мяукал из-под дровяного сарая, прятавшись всякий раз при малейшем приближении человека. Людмила Павловна и так выманивала орущий комочек, и этак, ставила миску с молоком ближе к сараю, но ничего не помогало — котёнок забирался к дальней стене и жалобно пищал уже оттуда. Наконец, Александру Фёдоровичу это надоело, он снял с чердака рыбацкий сачок, привязал к нему палку подлиннее и поймал испуганного крикуна.
Извлечённый котёнок оказался совершенно чёрным, только на тощей грудке красовалось, будто орден, маленькое белое пятнышко. Котёнка отнесли в дом, помыли дегтярным мылом от блох, нащипали от суповой кости несколько кусочков мяса, ткнули мордочкой в миску с молоком — ешь, только не ори.
Сытое животное повело себя странно. Задрав хвост трубой, боком поскакало осматривать свои новые владения.
— Ну чисто наш сосед Василий, как напьётся, — всплеснула руками Людмила Павловна.
— И то верно, — согласился Александр Фёдорович.
Найдёныша оставили себе. Так Васька исправил странное недоразумение — деревенский дом и без кота.
* * *
Кошачий корм Васька отвергал напрочь, предпочитая консервам для животных нормальную человеческую еду. С удовольствием лакал молоко из миски, с уважением относился к варёной картошке, но больше всего на свете любил красный наваристый борщ, из миски которого лапой вылавливал, а затем с хрустом сгрызал сочный капустный лист.
Долгими зимними вечерами котёнок развлекал Александра Фёдоровича и Людмилу Павловну тем, что приносил обратно, будто собачка, брошенный фантик или скомканную бумажку. Людмила Павловна снимала забавы Васьки на телефон и рассылала родственникам через соцсети смешные ролики, гордясь котом, словно внуком.
С собственными внуками Александру Фёдоровичу и Людмиле Павловне нянчиться пока не пришлось. Единственная дочь после школы уехала в город, где лет пять назад вышла замуж, но никак не могла порадовать отца с матерью топотом детских ножек по родительскому дому.
Из двух своих людей Васька больше любил Александра Фёдоровича. Целыми днями бегал, как привязанный, за ним по ограде. Часами наблюдал, как тот пилит, рубит, складывает дрова в аккуратные поленницы. Или дремал на мужских коленках под монотонные звуки телевизора. Александре Фёдоровне дозволялось лишь одно — готовить любимый наваристый борщ.
* * *
С возрастом Александр Фёдорович пристрастился постоять на утренней зорьке с удочкой в руках. От дома до Кривого озера было десять минут ходьбы, а если идти огородами то и того меньше. Кот сопровождал хозяина до самого берега. Располагался чуть поодаль, внимательно следя, как у удочки разматывается леска, как насаживается наживка, как при поклёвке начинает дёргаться поплавок.
Первая рыба доставалась коту. Васька хватал добычу, убегал в траву, где урча от нетерпения, расправлялся с карасём. Или плотвой, смотря что клевало. На этом своё участие в мужской рыбалке он считал исполненным и той же короткой дорогой возвращался в ограду.
На втором году жизни Васька серьёзно заболел. Перестал есть, у него раздулся живот. Вызванный ветеринар осмотрев кота, поставил неутешительный диагноз:
— Хороший котик, но готовьтесь к самому худшему.
Ваську надо было спасать. Александр Фёдорович поехал в райцентр и накупил на половину пенсии лекарств, которые больное животное наотрез отказывалось глотать. Как в него не пытались запихать таблетки, он тут же их срыгивал, вырываясь из последних сил.
— Сдохнешь ведь, балбес! — ругался Александр Фёдорович. Людмила Павловна плакала.
Кота вынесли на майскую травку, чтобы он напоследок был ближе к природе. Васька тяжело вздохнул, потянулся мордой к ближайшему растению и зажевал какой-то листик. Потом ещё один. И ещё. К вечеру живот у Васьки немного спал. А через неделю кот бегал по ограде за Александром Фёдоровичем, как ни в чём не бывало.
* * *
Беда пришла откуда не ждали. Правда, пришла вместе с радостью. Позвонила дочка из города и огорошила двумя новостями: во-первых, она скрывала все девять месяцев свою беременность, а вчера родила сына. И, во-вторых, развелась с мужем. От таких сообщений у матери случился гипертонический криз, едва оправившись от которого Людмила Павловна заявила, что они с мужем должны ехать в город.
— Я не поеду, — отрезал Александр Фёдорович, — пусть домой с внуком возвращается. Ребёнку на свежем воздухе будет лучше!
Людмила Павловна была не согласна: в городе горячая вода, медицина и подгузники.
Александр Фёдорович стоял на своём:
— Не поеду!
Людмила Павловна с укором посмотрела на мужа и пошла собирать вещи.
Через три дня после её отъезда соседи стали жаловаться друг другу на орущего кота. Васька сидел на заборе и протяжно на всю улицу выводил громкое «Мя-я-у-у!» Он отказывался есть надоевшую варёную картошку, переворачивал миску с молоком и требовал борща.
— Фёдорович, по что животное мучаешь? — спросила через забор сердобольная соседка Татьяна.
Людмила Павловна с дочкой и внуком вернулись в деревню через две недели. Войдя в дом, она первым делом заметила соседскую кастрюлю, которая красовалась на кухонном столе , как самое главное блюдо.
— Что это тут у вас? — спросила она.
— Борщ, — честно ответил Александр Фёдорович и рассказал про Васькины рулады.
— Ну-ну, — Людмила Павловна поджала губы, — борщ значит. И вкусный?
— Нормальный, — сказал Александр Фёдорович. Но спохватившись тут же добавил:
— Твой, конечно, лучше!
— То-то же!
Кастрюля Татьяне была возвращена с такими словами благодарности, что соседка пожалела о своей помощи. Правда с тех пор Людмила Павловна для своего борща стала выбирать косточку по-сахарнее. Мало ли что...
А внука в честь деда Сашкой назвали. Васька терпел все его издевательства, ни разу не поцарапав ребёнка и прожил до Сашкиного совершеннолетия. Но, это уже совсем другая история.
Больше интересных историй в Яндекс.Дзен канале«Рассказки».
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
