Бельчонок лежал, раскинув лапки, скрытый листьями густого папоротника. Он ещё не очнулся и потому не знал, что остался совсем один в незнакомом лесу. Кеша даже не предполагал, какие приключения выпали на его долю, сможет ли он когда-нибудь найти своих друзей и вернуться домой.
Бедный Кеша…
Вдруг он почувствовал, что кто-то его трясёт. Наш герой открыл глаза и увидел перед собой, во-первых, зайца — виновника своего несчастья, а, во-вторых, белочку с красивыми кисточками на ушках и белыми лапками.
— Наконец-то! — воскликнул заяц. — А то я трясу-трясу… Нет, вы видели?! Как она на меня набросилась! Я направо — и она направо, я в сторону — и она на меня! Такая большая красная шишка! Ах, что было бы, если бы не моя знаменитая реакция!
— Чего-чего? — не понял Кеша.
— Коська говорит, что шишка — красная, а реакция у него — знаменитая, — сказала белочка. — Это он хвастается.
— А кто такой Коська? — спросил ничего не понимающий Кеша.
— Ну, знаете! — взвился заяц. — Так меня ещё никто не оскорблял!
Он фыркнул и поскакал в лес, бормоча на ходу: «Кто я такой! И это после всего, что я для него сделал! Ужас!»
— Не очень, — Кеша потрогал лоб, — шишки нет, лапы целы. Желудок, правда, пустой. А вообще, я где?
— В Караканском лесу.
— А где Гоша с папой и мамой?
— Кто-кто? — переспросила белочка.
— Ну… мои люди.
— А-а, люди… Уехали!
— Как уехали?! А я?
И в этот момент Кеша вспомнил всё. Как сидел на Гошином плече. Вспомнил про выскочившего зайца, крики, затем резкий поворот машины и свой кувырок на обочину дороги. «Значит, меня потеряли…», — подумал он.
Бельчонок ужасно расстроился и стал думать, как бы себя пожалеть, но от этого есть захотелось ещё больше.
— Что же делать? Кто меня будет кормить? Я такой голодный! Я хочу домой! — заныл храбрый Кеша. А кто бы не заныл на его месте? Остаться одному в чужом лесу, без всякой надежды вернуться домой. От этой мысли кто угодно заноет!
Но тут разозлилась белочка.
— Интересное дело! — сказала она и посмотрела на солнце. — Мы разговариваем пять минут, а ты раз десять сказал, что тебе есть хочется. Это некультурно.
— Действительно, интересное дело, — сказал уязвлённый Кеша и тоже посмотрел на солнце. Известно, что белки не носят часов из-за того, что они цепляются за ветки. И поэтому научились хорошо определять время по солнцу. — Если быть точнее, мы разговариваем семь минут, а про еду я сказал всего три раза!
Кеша хмыкнул. Он хотел было поправить на носу солнцезащитные очки, и уже повел лапкой к носу, но обнаружил, что очки — чудесные солнцезащитные очки! — пропали. Одновременно с очками исчез висевший на шее медальон, на котором были написаны имя и адрес Кеши. Настроение у бельчонка вконец испортилось, и он сердито проворчал:
— У нас в городе воспитанные белки предлагают гостям угощение.
— А я тебя в гости не приглашала! — ответила белочка.
И это было правдой.
— Ты сам сюда скатился! И вообще, откуда ты взялся?
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
