Селиванова было не узнать. Он светился, смеялся, будто бы даже стал выше и раздался в плечах.
— Я её сделал!
— Кого?
— Ольгу!
— Что?! — Я аж подпрыгнул — Ольгу? Я не ослышался? Ту самую?
— Ага!
Ольга — это девушка-мечта моего приятеля Юрки Селиванова. Он ухаживал за ней много лет, и всё безуспешно, а тут такое заявление.
— Э-э… Уточни пожалуйста: «сделал» в смысле «переспал»? — спрашиваю.
— Нет. В моральном плане сделал. Понимаешь, я её победил. Стёр в порошок. Всё, нет больше Ольги.
Я заёрзал на стуле:
— Рассказывай.
Вместо ответа Селиванов пропел «Я свободе-е-ен!»
— Рассказывай, —говорю, — раз заикнулся. Не тяни.
И Юрка рассказал.
— Ты мою историю знаешь. Я же был помешан на Ольге. С женой развёлся из-за неё, детей теперь редко вижу. Раз двадцать замуж её звал, а она только смеялась. Типа мы не ровня, говорила «Где ты, а где я!» Богатенького себе искала. А потом нашла немца на сайте знакомств и укатила в Германию. Сколько лет я её не видел? Десять? Или двенадцать? Уже и не помню. До меня доходили какие-то слухи, что живёт хорошо, немец оказался состоятельным, по заграницам её катает. Ладно, чего теперь, решил я, не судьба, значит.
А тут недавно пишет на сайте: «Привет. Прилетаю в родной город, не хочешь встретиться?»
«Давай, отвечаю, почему бы не встретиться? Где? Когда?»
«В нашем кафе».
«Ого, думаю, вспомнила про наше кафе».
Встретились. Выглядела она, конечно, шикарно. Подтянутая, стройная, одета дорого. У меня от одного взгляда на неё опять дыхание перехватило. Зачем, думаю, только на встречу согласился. Не дай Бог, всё по-новой закрутится. Заказали вино, сидим болтаем.
«Как дети?», спрашиваю.
«Детей нет, отвечает, думаем усыновить. Я для этого в Россию прилетела».
«Ясно», говорю. А про себя думаю, так вот почему ты такая стройная. Не рожала, значит.
Мы к тому моменту уже бутылку вина выдули. Был бы я трезвым, я бы такого никогда не сказал,а тут возьми и ляпни:
«Вы, конечно, молодцы, но приемные дети — это не свои. Жена говорила, что свои даже пахнут по-особенному. А проблема в тебе или?..»
«Или».
«Понятно, говорю, здоровье за деньги не купишь».
Я заказал ещё бутылку вина. Выпили, спрашиваю:
«Не жалеешь, что из страны уехала?»
Она усмехнулась:
«О чём? Ну, ты и сказал! Жизнь здесь и жизнь там — это просто две разные планеты».
«Ну а люди? Вспоминаешь, может кого? Например, мы с тобой могли бы быть вместе».
Она ещё громче засмеялась:
«Извини, Селиванов, но нет. У меня свой дом, машина. Да я пол Европы уже объехала! Да я месяцами живу на Средиземном море! А ты что? Горный Алтай и неделя в Абхазии — вот твой уровень. Я ни о чём не жалею!»
«Ясно, говорю, давай ещё выпьем».
А она никак не успокоится. Чуть привстала, нависла надо мной:
«ЧТО ТЫ МНЕ МОГ ПРЕДЛОЖИТЬ?»
Я удивился:
«Как что? Семью, детей. Только своих, а не приёмных».
Видел бы ты в этот момент её глаза!
Селиванов довольный откинулся на спинку стула:
— Я её сделал, понимаешь. Просто стёр в порошок! И знаешь, у меня после нашего разговора все чувства к Ольге пропали, прям как отрезало. Я свободе-е-ен!
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
