Судьба человека записана на небесах. И чтобы человек не делал, он не в силах её изменить. В этом Серёга Селиванов лишний раз убедился, когда поехал на калым в такой далёкий северный город, что его название даже не каждый учитель географии вспомнит. Но хорошая мужская задумка заработать денег обернулась настоящим крахом.
На вокзале Серёгину бригаду никто не встретилл, телефоны фирмы, что их наняла, не отвечали. Разозлившиеся мужики отправились по указанному в командировочных удостоверениях адресу, но там их встретили не работодатели, а точно такие же, как и они, злые и обманутые работяги.
Серёга пересчитал наличность в карманах — денег едва хватило на обратный билет. О том, чтобы хорошо питаться в поезде даже речи не было. Хотел позвонить бывшей жене Ленке, чтобы выслала немного денег, но передумал: мужик он или кто? Пару дней можно и на воде с хлебом перетерпеть.
Вернувшись в родной город, Селиванов обнаружил, что Ленка уже успела пустить в его комнату жильцов, так что жить ему было негде. Спасибо бывшему тестю — помог устроится охранником в офисный центр как раз напротив дома, в котором жили Ленка с сыном.
Работа не Бог весть какая денежная, зато в ней были свои плюсы: Серёга взял себе две посуточные ставки из трёх, можно сказать, что он жил в офисном центре, так что необходимость в своей жилплощади временно отпала. Да ещё по утрам успевал отвезти сына в школу, а в обеденный перерыв встретить и проводить до дома. Впервые за долгое время бывшая жена ему была благодарна.
Работа у охранника скучная. Утром поднимались, а вечером спускались мимо него десятки людей, иные здоровались, прощались, но чаще проходили молча. Селиванов не обижался. Для него все работники офисного центра были на одно лицо. Он не знал их имен, должностей, важно было лишь то, чтобы никто из них ничего не украл, не разбил, не хулиганил.
Целыми днями Серёга курил, пил чай, читал книги.
Сегодня было все, как обычно. Селиванов закрыл за последним сотрудником дверь. Съел холодный ужин, помянув недобрым словом директора охранного агентства, который никак не может привезти обещанную микроволновку, и пошел по зданию делать обход.
Офисный центр был пятиэтажный, кирпичный, двухлетней постройки. Одной своей стороной выходил на автомобильную дорогу, через которую стояла жилая девятиэтажка. Три другие стороны смотрели окнами на частный сектор. В тихую морозную погоду, такую, как сегодня, офисный центр был окутан дымом десятков деревенских труб.
Селиванов поднялся на третий этаж, попутно проверив, все ли двери закрыты и остановился у самого большого окна, что выходило на жилую девятиэтажку, прижался лбом к холодному стеклу. Чужая жизнь, словно кадры немого кино, мелькали перед его глазами. По жестам рук, положению тел можно было догадаться, о чём говорили люди в своих квартирах.
— Как на работе?.. Устал... Что на ужин?.. Аня весь день капризничала... Тебе Семёнов звонил, он не приедет... Этот Сидоров такая сволочь... Мама, где пульт?
Люди ругались, смеялись, смотрели телевизор, мыли посуду, стирали, любили друг друга, одним словом, жили той жизнью, которой Серёга уже два года был лишен.
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
