— Да брось, Серёга! Не узнаёшь? Калуга, войсковая часть 92551. Лёха Тропин. Ну?
— Послушайте, меня действительно зовут Сергей, но у меня другая фамилия.
Мужик не верящим взглядом смерил Сергея Николаевича:
— Другая? Ошибся? Не Салатин?
— Нет.
— Извини… те тогда... Но как же на моего сослуживца похож. Просто одно лицо!
Мужик сел на своё место, изредка посматривая на Сергея Николаевича.
До отправления поезда оставалось ещё несколько минут. Обычно в командировки Сергей Николаевич предпочитал ездить в купейном вагоне, но сегодня ради экономии купил билет в плацкарт, потому что, во-первых, поездка была близкой, во-вторых, ночь он планировал провести в гостинице, а в-третьих, завтра утром следовало вернуться в родной город. Сергей Николаевич не только ближайшую ночь, но и вообще всё в своей жизни старался планировать. Не зря же он работал заместителем начальника планового отдела в крупной государственной конторе. А встреча с бывшим однополчанином в его планы на сегодняшний день никак не входила.
Конечно он узнал Лёху Тропина, ещё бы его не узнать. Это Сергей Николаевич за после армейские годы приобрёл хорошую должность и солидность, за которую он спрятался, а Лёха так вообще не изменился. Как был рубаха-парень, так и остался.
Надень на него сейчас военную форму, да рявкни «Рядовой Тропин, смирно!» — вытянется по струнке и будет подобострастно смотреть перед собой, как истукан, зло подумал про сослуживца Сергей Николаевич.
А злиться на Тропина он имел полное право. Были они с Сергеем Николаевичем одного года призыва, только Сергей Николаевич попал в военную часть через «учебку», на полгода позже, а Тропин напрямую с «гражданки», и поэтому считал, что у него по службе должно быть больше привилегий и поблажек. Сослуживцы часто конфликтовали на этой почве , один раз даже подрались: Сергей Николаевич разбил Тропину нос, а тот украсил физиономию противника фонарём под правым глазом. За что и получили от командира роты по пять нарядов вне очереди. А ещё с его подачи за Сергеем Николаевичем закрепилось прозвище Салага. Тропин взял и перековеркал салатинскую фамилию: Салатин — Салагин — Салага. Воспоминания, надо сказать, не самые приятные. И предаваться им в кампании бывшего однополчанина у Сергея Николаевича не было никакого желания.
Увидев, проходящий мимо окна вагона, полицейский наряд, Сергей Николаевич вышел на перрон:
— Сержант, подождите!
Полицейские остановились:
— В чём дело, гражданин?
Сергей Николаевич протянул свои документы:
— Вот мой паспорт.
— И зачем он нам?
— Я — законопослушный человек.
— Очень хорошо, — похвалили полицейские.
— Понимаете, у меня фотографическая память. Рядом с кассами висит стенд «Разыскиваются». Я его сегодня разглядывал, когда покупал билеты. А в середине вагона сидит мужчина в красной куртке. Если не ошибаюсь, его портрет я видел на этом на стенде.
— Проверим.
После того, как Тропина увели в здание вокзала, настроение у Сергея Николаевича резко улучшилось. Он вернулся в вагон, сел на своё место, с победным видом оглянулся. Пакость была хоть и мелкая, но приятная. Взгляд Сергея Николаевича упал на лавку, на которой прежде сидел Лёха.
— Твою же мать! — вырвалось у него.
Тропин оставил по лавкой сумку.
— Чья это сумка? — спросил Сергей Николаевич у соседей, — того мужика, которого забрали?
— Ага, похоже, — подтвердили попутчики.
Сергей Николаевич схватил тропинскую сумку, свои вещи и выскочил из вагона.
— Поезд уже отправляется, — крикнула в вдогонку проводница. Сергей Николаевич в ответ лишь махнул рукой.
...Лёху из полиции отпустили минут через сорок.
— Я так и знал, что это твоя подстава, — сказал он совершенно беззлобно, увидев Сергея Николаевича, ожидающего на перроне, — закурить есть?
— А не будешь приставать к незнакомым людям. Не курю.
Лёха опешил:
— В смысле, к незнакомым?
— Я поменял фамилию: не Салатин, а Фридман.
Тропин рассмеялся:
— Прикольно! Не Салага, а Фрида? И стоило менять?
—Тьфу ты! — Сергей Николаевич сплюнул в сердцах, — тебя только могила исправит. Ладно, пошли в буфет. Отметим встречу боевых товарищей.
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
