Ответ Марины был равносилен землетрясению. Или тому, что она начала бы вдруг утверждать, что вода перестала быть мокрой. Или солнце ни с того, ни с сего стало всходить на западе. Или снег внезапно падать вверх. Она сказала:
— Уже нет.
Я вытаращил на Марину глаза:
— В смысле, уже нет? Вы поссорились?
— Давно надо было разорвать эту пуповину, — раздражённо ответила Марина. — И вообще, отстань от меня со своей Викой!
— С моей Викой? Однако...
Чтобы понять причину моего изумления, надо вернуться на три десятка лет назад.
Марина и Вика дружили с самого детства. В школе, в институте, на работе — они всегда были вместе. Многие из наших знакомых вообще полагали, что Марина и Вика — родные сёстры. Они не просто понимали с полуслова, они читали мысли друг друга.
— А в том магазине, помнишь, справа висело… — могла сказать одна из них.
— Нет, к зелёным туфлям эта кофточка не подойдёт, — отвечала другая.
И такой диалог для них был вполне обычным.
Марина влюбилась первая. По-настоящему. Серьёзно. На третьем курсе институте. В преподавателя, который был старше её на восемь лет. В начале взрослой жизни это солидная разница. Это я сейчас твёрдо знаю, что пятьдесят пять и шестьдесят три — почти ровесники. А когда тебе только двадцать, то двадцативосьмилетний парень — это взрослый мужик. С элегантной бородкой. В очках. Через которые смотрят внимательные, умные глаза.
Марина не устояла. Всё началось с оставаний после лекций, потом робкие поцелуи за кафедрой, редкие походы в кино, затем пара индивидуальных занятий в пустующей квартире у друзей, и... беременность.
Есть в этой истории одно маленькое «но».
Преподаватель был женат. И не хотел иметь детей на стороне.
Марина плакала. Вика сказала:
— Нет, рожать мы сейчас не будем!
Когда-нибудь потом — да. Когда выйдем замуж и устроимся в жизни. А сейчас — нет.
Она силой отвела Марину на операцию, переживала вместе с ней. Устроила скандал в институте, из-за которого преподавателя уволили. Рыдала.
Есть в нашей истории ещё одно маленькое «но».
После операции Марина больше не могла иметь детей.
А в двадцать пять влюбилась Вика. К тому времени подруги, окончив институт, уже работали в офисе крупной федеральной компании. Жених был из соседнего отдела, ровесник, с хорошими перспективами продвижения по служебной лестнице. Свадьбу играли на его родине — на Урале. Родителям жениха Вика понравилась — серьёзная девушка, с правильным взглядом на жизнь, не транжира.
Через год родилась Светуля — самая счастливая девочка на свете, ведь у неё было две мамы. Марина возилась с Викиной дочкой как с родной. Обожала её, тискала, осыпала подарками. У Вики с мужем вообще не было проблемы, с кем оставить в случае чего ребёнка — лучшая подруга всегда под рукой. Детсад, школа, университет — всё этапы Светиного взросления Марина пережила наравне с её родителями. Создать свою семью у неё так и не получилось...
И вот на свадьбе Светы раскрасневшаяся от слёз Марина, всхлипывая, произнесла:
— Счастливая ты, Викуся! У тебя есть Светочка, дочка, а скоро будут ещё и внуки.
На что Вика ответила:
— Надо было рожать! Кто тебе не давал?
Слова подруги оглушили Марину. Будто обухом по голове! Она вышла из-за стола, пробралась через танцующих гостей к Светочке, чмокнула её во влажную щёку, попыталась улыбнуться, вышло, правда, криво и, пошатываясь, побрела домой.
Переступив порог квартиры, Марина чётко и громко крикнула непечатное слово.
— Ого! — удивился я, — это ты про кого сейчас выразилась?
— Да про Вику твою!
— Про мою? Однако...
Вы спросите, кто я такой? Представлюсь: меня зовут Серёжа, я — не родившийся Маринин сын.
До своего тела Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы — молодыми — гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович — а тогда просто Юрка — срывал в темноте…
